В действительности их гениальность чаще всего питается не смиренностью и верой, а вполне земными страстями, о которых мы узнаем лишь с течением времени.
Трудно сказать, чьих воспоминаний о великом Льве Ландау больше: коллег-физиков или женщин ближнего круга, имевших возможность наблюдать за тем, как этот уникальный человек формулировал свою теорию счастья и старался практически следовать ей.